Мало в нашем мире Фрейдов, которые равнодушны к музыке. Сила искусства в том, что оно — если выражаться языком Кандинского — создаёт вибрацию душевных струн. Музыка особенно в этом сильна, ведь всякая мелодия буквально состоит из волн и их колебаний, а вдобавок и познаётся в динамике, то есть направляет человека в параллельное невещественное пространство, где объектом безусловного внимания предстают звуки. Мир звуков неограничен. Мы привыкли к европейской октавной системе, которая основывается на октавном сходстве звуков: если частота одного звука в два раза больше, чем частота другого, то мы эти звуки воспринимаем как сходные и обозначаем одним названием — до, до#, ре… Вот и поднимаемся мы по октаве, как по семиступенной лестничке, а потом как давай прыгать по ступенькам — так и получаются шедевры.
Казалось бы, двенадцати звуков в пределах октавы немного, чтобы из них были составлены миллионы композиций. Однако музыкальная история свидетельствует о том, что миллиона композиций будет мало для этих двенадцати звуков! Стоит признать: придумано столько всего, что в музыке можно найти верную поддержку в трудные и радостные моменты. Под одну песню плакать хочется, под другую — танцевать. Я вот очень ценю свою восприимчивость к джазу: «Баллады о Мэкки-Ноже» в исполнении Луи Армстронга достаточно, чтобы я почувствовал тёплый ветерок внутренней свободы и возжелал общаться, улыбаться, удивлять. Иной раз включу симфонию Воан-Уильямса, выйду в Измайловский парк и в одиночестве проведу часы так, что потом буду вспоминать их как период плодотворных диалогов с идеальными людьми. Если вы считаете меня приятным или харизматичным собеседником, то знайте, что обязан я своей восприимчивости к музыке.
Вот только есть и оборотная сторона медальки — ничто не ввергает меня в большее уныние, чем шансон, русская поп-музыка 90-х… услышу песни о войне: хорошие, красивые, нравственные — всё равно как-то не по себе становится, улетучивается джазовость мгновенно. Впрочем, вся моя жизнь ознаменована беспрестанной работой над своим восприятием, так что, надеюсь, злые враги не смогут убить меня, включив Шатунова.
